О бородачах и раскольниках. Часть 2

 начало здесь
О бородачах и раскольниках во Владимирском Губернском архиве имеется дело под № 235, начинающееся указом Императрицы Анны Иоанновны от 20 апреля 1735 года, присланным "из Московской Губернамейской канцелярии Володимерской провинцы воеводскому товарищу, майору господину Тяпкину" и полученным здесь 2 сентября того же года. В этом указе повторено содержание именного указа Петра I от 1722 года. Копии указа из Влад. Пров. канцелярии были посланы к воеводам в Гороховец и Муром а также в Владимирскую и Вязниковскую ратуши к Бурмистрам.
Как во Владимире, так и в других местах Владимирской провинции указ был зачитан в первые три базарные дня при барабанном бое, и копии его были вывешены а разных общественных местах.
Владимирская ратуша и Муромская воеводская канцелярия отписали провинциальной канцелярии, что они "по указу исполнение чинить будутъ", а Гороховецкая воеводская канцелярия к тому прибавила, что "раскольниковъ и бородачей и ходящихъ въ неуказномъ платьъ въ приводъ ни от кого не имъется".
Без сомнения и Вязниковская ратуша в том же роде ответила бы, но её предупредил вязниковец Семён Кириллов Москвин доносом о том, что он 25 сентября 1735 года увидела в Вязниках самого Бургомистра Василия Иванова Рукавишникова с бородой и не в указном платье.
Москвин поймал Рукавишникова и повел его в привод в Вязниковскую ратушу, но последний, дойдя до ратуши и, "обнадъясь на свою силу и богатство", в ратушу не пошёл, стал от Москвина отбиваться, замахиваться тростью и бранить его "всякою неподобною бранью", говоря: "я-де бороду и платье ношу по указу".
На крик Рукавишникова выбежали из ратуши трое подчинённых ему людей. Рукавишников приказал им оттолкать от себя Москвина, что они и исполнили и "въ приводъ въ ратушу привесть его на дали".
На другой день Москвин на Рукавишникова и троих его подчинённых подал в ратушу донос, но по тому доносу в ратуше никакого решения не был сделано.
Тогда Москвин обратился с жалобой во Володимерскую провинскую канцелярию, и в этой жалобе, изложив все обстоятельства дела, прибавил, что не только Рукавишников, но и бурмистр Иван Намятовский бороды не бреет и в платье неуказном ходит. По этой жалобе рукою порутчика Василия Мосолова написано такое заключение: так как оказалось, что Бургомистр с товарищами (Бурмистрами) за исполнением указов в Вязниковской слободе не следят, то "послать имъ указъ, въ которомъ написать, чтобъ они о показанной указомъ противности и о неисполнении  въ Володимерскую провинскую канцелярию ответствовали на срокъ по регламенту".
Кроме того было постановлено послать в Вязниковскую слободу нарочного, который должен привести Рукавишникова и всех, кто окажется там с бородой и в неуказном платье, под караулом во Владимирскую пров. канцелярию. Если же в Вязниковской слободе не окажется бородачей, прибавлено в наказ, то "Бургомистрамъ прислать сюда именныя свои въдъния." Вязниковцу же Семёну Москвину подтвердить, чтобы он и впредь объявлял без опасения о тех, которых "усмотртъ в бородахъ и не  въ указномъ платьъ". Указ был отправлен в Вязниковскую ратушу и туда был послан нарочный рассыльщик. Что же из этого вышло?
Оказался в бороде и не в указном платье только один Бургомистр Рукавишников, а прочие Вязниковцы "были всъ исправны".
По крайней мере так гласят ответные в пров. канцелярии бумаги Вязниковской ратуши. И Рукавишников не был приведён во Владимир под караулом, но прислал сюда письменное объяснение, что он прежде состоял в расколе, а в 1724 году был присоединен пр. Питиримом Архиепископом Нижегородским и Алатырским (1719 - 1738) к православию.
Но так как Император Пётр I, бывши в Астрахани, писал в Нижний пр.Питириму, что обратившиеся из раскола могут носить платье и бороду по прежнему без платежа пошлины, то он, Рукавишников, так и делает на законном основании.
Это письмо Императора, по словам Рукавишникова, имело результатом то, что "многие люди обратились отъ расколу къ св. церкви и впредь обращаться будутъ". К объяснению своему Рукавишников приложил и копию государева письма следующего содержания:
"Пречестный отецъ. Письмо ваше июля отъ 2 дня до насъ дошло, въ которомъ пишете, что раскольники, необратившиеся, посланы в Сибирь, гдъ есть заводчикъ Власовъ, и что раскольники жъ бегутъ и селятся въ сибирскихъ городахъ, которые (раскольники), совокупясь, могутъ пакости делать, и на сие ответствуемъ: помянутыхъ раскольщиковъ, кои посланы в Сибирь, велели мы поворотить и послать въ Рогервикъ, и впредь бы раскольщиковъ въ Сибирь не посылали, а посылали бъ въ Рогервикъ, о чёмъ ныне въ Сенатъ нарочно мы написали и ежели капитан Сверчковъ с теми колодниками въ Нижнем, то объявите ему нашимъ указомъ, чтобы онъ поехалъ съ теми колодниками назадъ и явился на Москве сенаторамъ.
Что-же упоминаете о обратившихся раскольникахъ дабы имъ носить платье и бороду попрежнему, безъ платежа, и онымъ дайте въ томъ позволение, только при томъ учините какой нибудь знакъ, дабы подъ ихъ видомъ другие, не обратившиеся, раскольщики таковыя платья не носили. Подписано: Пётръ, изъ Астрахани въ 15 день октября 1722 года".
Но о знаке, полученном от пр. Питирима, ни Рукавишников не упоминает в своём донесении, ни Володимирская пров. канцелярия о том его не запрашивает. Последняя о всём вышеизложенном отписала в Московскую губернамейскую канцелярию, каковой отпиской и заканчивается дело № 235 Влад.Губернского Архива, по провинц. канцелярии.
Примечание.
Нелишне к сему присоединить в виде примечания несколько слов о пр. Питириме Нижегородском, противораскольническая деятельность которого простиралась и на Владимирскую губернию.
Родившись в пределах Нижегородских, в крестьянской семье от родителей-раскольников и воспитавшись в духе раскола, Питирим (мирское имя его неизвестно), придя в возраст, пожелал посвятить себя иноческой жизни, и для того удалился на польскую границу в Стародубскую область, где на Ветке, сделавшейся притоном бежавших из России раскольников, пострижен был раскольниками в монашество, и потом, возвратившись на родину, в лесах Керженских и Чернораменских, явился главным вождём раскольников.
Но это продолжалось недолго.
Чем более Питирим изучал для целей раскола соборные постановления и историю церкви, тем более он убеждался в неправоте раскола. Наконец он перешёл в недра православной церкви.
Большое воздействие на него в этом случае оказал св. Дмитирий, митрополит Ростовский.
Питирим, чтобы ближе быть к последнему, поселился в Никольском монастыре г. Переславля и здесь поставлен был строителем. Император Пётр I, бывая часто в Переславле, на Плещеевом озере, обратил внимание на строителя Никольского монастыря, отличавшегося строгостью жизни, опытностью и сведениями в делах веры. Он поручил ему противраскольническую миссию в Нижегородской епархии, повелев возвести его в сан Игумена Переславского Никольского монастыря, а потом перевёл его архимандритом в Успенский Нижегородский губ. Кержебельмашский монастырь и наконец за энергичную и успешную противораскольническую миссию в 1719 году повелел хиротонисать его во епископа Нижегородского. Так как действия Питирима простирались  и на смежные с Нижегородской епархией местности, принадлежавшие тогда ведомству святого Синода, то по указу императора Петра I и по определения св. Синода, в 1722 году к Нижегородской епархии были причислены города Ярополч, Гороховец, и Вязниковская слобода с их уездами. Питирим был любимцем Петра.
В особенно важных случаях он непосредственно обращался к государю письмами. Известны три письма, написанные Питириму Императором, из которых последнее есть то самое, копия которого представлена Вязниковским Бургомистром Рукавишниковым в Волод. пров. канцелярию. Архиепископом Питиримом, как сообщает неизвестный биограф его, за 15 последних лет жизни его обращено было из раскола в православие до 80 тысяч человек и в том числе, конечно,  Вязниковский Бургомистр Василий Иванов Рукавишников.
С 1719 до 1722 года Питириму поручено был взимать и оброк в пользу казны с раскольников. Такого оброку им представлено было в 4 года свыше 40 тыс. рублей. (Сведения об Арх.Питириме заимствованы из печатной брошюры "Питирим, Архиепископ Нижегородский и Алатырский", неизвестного автора, года и места издания)
(по материалам издания "Труды Владимирской Учёной Архивной Комиссии" Книга 1. 1899 год.)